Комплекс сооружений, построенный в Германской Демократической Республике вокруг Западного Берлина и существовавший с 13 августа 1961 года по 9 ноября 1989 года, был одним из символов «холодной войны». Берлинская стена (Berliner Mauer) не только разделяла западную и восточную части города, но и отделяла Западный Берлин от территории ГДР, капиталистов от строителей социализма.
Разумеется, памятные мероприятия в честь падения Берлинской стены состоятся и в Германии — для туристов уже запустили экскурсии в VR-очках, позволяющих пройтись по центру немецкой столицы 30-летней давности.
Под прицелом виртуальных пограничников участники экскурсии проходят пункт пропуска «Чекпойнт Чарли» и оказываются в Восточном Берлине. Маршрут путешествия ведет на Александер-Платц, где со времен ГДР до сих пор сохранились часы и фонтан.«Так много людей в ГДР между 1949 и 1989 годами мечтали о свободе — и внезапно мы смогли открыто говорить об этом! Мы смогли возвысить наш голос. И сегодня каждый также может возвысить свой голос», — считает Меркель.
По ее словам, жизнь восточных немцев после мирной революции стала свободной, но не всегда легкой, и правительству предстоит сделать еще очень многое для решения проблем бывшей территории ГДР. В частности, отметила Меркель, она узнала, что ни один университет в Германии не возглавляет выходец с востока страны, и канцлера это не обрадовало.
Меркель рассказала, что если бы падения Берлинской стены так и не произошло, сейчас она была бы уже на пенсии и отправилась бы в путешествие по миру.
«В ГДР женщины в возрасте 60 лет выходили на пенсию, я бы уже пять лет назад получила свой загранпаспорт и поехала бы в Америку. Пенсионеры в ГДР пользовались свободой передвижения — кто не мог быть больше использован в качестве социалистического работника, тому разрешали уехать», — пояснила Ангела Меркель, отметив, что непременно побывала бы и в ФРГ.
Заведующий кафедрой политической экономии и истории экономической науки РЭУ им. Г. В. Плеханова Руслан Дзарасов считает, что «объединение» Германии в экономическом смысле, скорее, нужно трактовать как поглощение восточной части страны западной.
«За разрушением промышленности последовала значительная депопуляция восточных земель. Прежде всего, их покинула перспективная молодежь. Если в среднем по стране безработица составляет сегодня 5,1% рабочей силы, то в Восточных землях заметно больше: по Саксонии 5,7%, в Северном Рейне—Вестфалии — 6,7%, в Гельзенкирхен — 13,4% и Дортмунде — 10,4%. Средние зарплаты в бывшей ГДР меньше в среднем на 20%, чем в среднем по Германии. Доля низкооплачиваемых работников здесь в два раза выше, чем на Западе, и процент работающих женщин, получающих заметно меньше мужчин, также больше», — рассказал эксперт «Газете.Ru».
Руслан Дзарасов полагает, что именно социально-экономическим отставанием Восточных земель и более низким уровнем жизни объясняется политическая ситуация в этой части страны: партии центра теряют влияние в пользу левых и правых. Так, на прошедших в конце октября выборах в ландтаг Тюрингии впервые после падения Берлинской стены так называемые. «народные партии» — консервативный блок ХДС/ХСС (Христианско-демократический и Христианско-социальный союзы) и Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) — набрали в совокупности менее 50% голосов избирателей. Зато левая партия «Делинке» набрала около 30%, а правая «Альтернатива для Германии» около 25% голосов.
«Этому были как объективные, так и субъективные объяснения. Во-первых, экономика ФРГ была гораздо более мощной и развитой по сравнению с Восточной Германией, во-вторых, в условиях отказа от плановой социалистической экономики вполне логичным было доминирование западногерманской экономической рыночной модели, в-третьих, в процессе объединения Германии «победителем» считалась ФРГ, которая в силу такого статуса навязывала «побежденной» ГДР свои «правила игры», — рассуждает эксперт.
По его словам, основными проблемами, связанными с объединением двух Германий в единое целое, стали неравномерность социально-экономического развития ФРГ и ГДР, мировоззренческие и политико-культурные различия «осси» и «весси», а также перевод постсоветского «Востока» на капиталистические и либерально-демократические стандарты. При этом что-то удалось «сгладить» и унифицировать, однако по ряду параметров существенные отличия сохранились до сих пор.
«Безусловно, различия между двумя частями страны остались, потому что уровни экономического развития ГДР и ФРГ были слишком разными. Кроме того, статистика ГДР отчасти привирала относительно производительности труда и других экономических показателей. На деле все оказалось гораздо хуже», — рассказала она в беседе с «Газетой.Ru».
«Другие социалистические страны шли к этому путем постепенного реформирования, а здесь, можно сказать, в одну ночь ГДР была присоединена к ФРГ. Фактически это было стихийное движение народа, и после того, как это произошло, властям пришлось разрабатывать программу интеграции восточных и западных земель», — говорит Зубенко.
В Германской Демократической Республике существовали так называемые «народные комбинаты» — гигантские государственные монополии в разных отраслях промышленности. Их необходимо было приватизировать, и для этого правительство создало фонд «Тройханд».
«Но поскольку основной капитал, то есть производственная база этих предприятий, и применявшиеся там технологии были устаревшими по сравнению с Западной Германией, это вызвало определенные сложности при приватизации», — рассказывает Вера Зубенко.
Например, в Восточной Германии располагался огромный завод «Шварце-Пумпе» (Schwarze Pumpe) — он действовал в химической промышленности и занимался переработкой бурого угля. Технологии были отвратительными, потому что все выбросы от производства беспрепятственно шли в атмосферу. А поскольку Земля, как известно, вращается против часовой стрелки, то угольные облака и ветер шли в сторону Западной Германии, где выпадали кислотные дожди. В итоге этот огромный комбинат был приватизирован за одну западногерманскую марку, потому что покупать это предприятие никто не хотел. Модернизировать его было невозможно, поэтому требовалось просто снести все строения, рекультивировать землю, и уже потом построить на ней что-то новое.
Что касается сельского хозяйства ГДР, то, по сравнению с советским оно было достаточно передовым, но в сравнении с западногерманским оно было таким же неконкурентоспособным, как и промышленность, продолжает Вера Зубенко.
Когда обнаружились все эти проблемы, выяснилось, что нужны огромные средства, чтобы свести воедино экономические системы двух Германий. Чтобы получить дополнительные средства, власти ввели новые налоги — с каждой марки полученной прибыли шли отчисления в специальный «Фонд солидарности», помогавший строить единую страну.
«Однако различия между двумя частями страны сохраняются до сих пор. Производительность труда в восточной Германии составляет примерно 2/3 от западногерманской, но при этом восточные немцы претендуют на такую же зарплату и пенсии — ведь они жители одной страны. А у западных немцев сохранилось несколько настороженное отношение к восточным немцам, состоящее в том, что их требования не соответствуют заслугам», — резюмирует эксперт.