С точки зрения консервативных богословов, гомосексуальность запрещена Создателем в самых ранних строках того, что христиане называют Библией, евреи Торой, а мусульмане Книгой или Тауратом:
«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь».
Это был первый брак и его нерушимый стандарт от высшей силы: мужчина и женщина заключают союз ради деторождения. Все прочие вариации как бы от лукавого.
Но это, повторимся, консервативный подход к вопросу. В контексте осуждения гомосексуальности в западной культуре чаще вспоминают другой библейский сюжет — о городах Содоме и Гоморре. Грех распутства их жителей был столь велик, что потребовалось непосредственное божественное вмешательство — кара с небес. Однако нужно учитывать, что карал Господь не за гомосексуальность как таковую, а за куда более объемный состав преступления: жители Содома пытались подвергнуть групповому изнасилованию двух божественных посланцев, ангелов.
Далее, если рассматривать Священное Писание с юридического ракурса, вопрос разницы в трактовках уже несущественен. Гомосексуальное поведение однозначно осуждается в законах Моисея.
Впоследствии многие из них были пересмотрены Христом, но в части морали он прежние подтвердил и в некотором смысле ужесточил: христианину полагается избегать не только греховного действа, но и помыслов о нем.Далеко не за всякие грехи при первых христианах — правителях Римской империи полагалась смертная казнь, но гомосексуалистов стали сжигать уже после смерти Константина Великого, во второй половине IV века. Истории связывают это с борьбой элит и проводят параллели с «искоренением старых порядков», например, при большевиках.
Другими словами, на том этапе насильственной борьбы с «содомским грехом» в ней было больше политического, чем религиозного. Это косвенно подтверждает тот факт, что многие народы, принявшие христианство позднее, не унаследовали от римлян практики правового преследования гомосексуалов, так как накал страстей вокруг этого вопроса спал вместе со славой олимпийских богов.
В некоторых цивилизациях Азии — например, в Китае, Японии и Корее — до проникновения христианства в принципе не существовало институциональной гомофобии.
Для Святого престола это было беспрецедентное высказывание, но по сути ничего революционного тогда не случилось. В Католической церкви и прежде был принят подход, по которому осуждался грех (то есть гомосексуальный акт), но не грешник (гомосексуал) — напротив, к последнему предписано проявить пастырское участие и попытаться спасти его душу. В этом католики едины с православными.
Вот и Франциск, попросив прощения, призвал гомосексуалов к целомудрию.
Но то, что происходит теперь, новация действительно громкая. Поддержав гражданские союзы для однополых пар, понтифик сделал прежде всего политический призыв, реализовать который могут только гражданские власти.
Тут необходимо пояснить, что это собственно такое — гражданские союзы. Какого-то единого стандарта для них нет, но чаще всего они отличаются от пресловутых гей-браков только названием и юридической процедурой заключения. В итоге однополая пара получает те же или почти те же права, что и обычная семья, но под другой вывеской — «божественный стандарт» не затрагивается. Это то, что волновало многочисленных протестующих, например, во Франции, когда там ввели гей-браки: признание прав геев — хорошо, официальный статус для нетрадиционных семей — пусть будет, но полное уравнивание христианского брака с однополым — чересчур.
Однако именно эта концепция считается сейчас на Западе прогрессивной — как закрепляющая принцип равенства, ведь однополый союз пусть и «то же самое», но как бы полумера. В свою очередь часть консерваторов видит в гражданских союзах для ЛГБТ альтернативу тому, чтобы покушаться на традиционный стандарт, раз уж остановить эту лавину (признание прав секс-меньшинств) более не представляется возможным.
«Гомосексуалы имеют право на семью. Они дети Божьи. Нам нужны законы о гражданских союзах, чтобы таким образом защитить их права».
Теперь же как бы поставил точку, признал победу новых веяний, причем в контексте защиты прав человека. Это важное уточнение.
Закоперщиками в легализации не только однополых союзов, но и полноценных гей-браков выступили отдельные протестантские церкви. В случае Европы — это Церкви, как правило, государственные (Церковь Англии, Церковь Швеции, Церковь Дании, Церковь Норвегии). В случае США, где пастырское многоголосье является одной из основ государства и нации, ведущая роль в этом вопросе принадлежит Епископальной церкви, а это Церковь элитная — она невелика в масштабах страны (1-2% населения), но очень популярна среди политиков и бизнеса. Например, ее прихожанами были как минимум 11 президентов, то есть каждый четвертый.
Это довольно разные деноминации, но по вопросу однополых браков их объединяла четкая логика. Допустим, гомосексуальное поведение — это грех, но верность одному партнеру в рамках союза явно лучше, чем промискуитет, сиречь беспорядочные половые связи. А раз гомосексуалы от гомосексуального поведения отказываться не желают, нужно дать им институт, обычно подразумевающий моногамию, поощрять к жизни по семейной, а не холостяцкой модели.
Такой логике мало что можно противопоставить, но в своем «историческом», как пишут некоторые западные СМИ, призыве Франциск ее даже не упомянул. В его трактовке само создание семьи является правом, которое должно быть защищено.
Впрочем, Польша — особый случай, а по большей части католического мира Франциск, как ни относись к его нынешнему заявлению, всего лишь признал уже случившееся. Права ЛГБТ — такое колесо, которое уже не остановить, на уровне гражданских властей оно давно перемололо традиционно католические территории.
То есть, вульгарно говоря, сначала радужная волна накрыла протестантские страны, но католические быстро последовали за ними. Гражданские власти предвосхитили то, к чему Ватикан призывает только сейчас, а паства опередила пастыря. В Европе либо однополые партнерства, либо полноценные гей-браки введены в таких оплотах католичества, как Ирландия, Испания, Португалия, Франция (гей-браки), Австрия, Италия, Хорватия (союзы). На очереди — Литва.
В сухом остатке не совсем понятно, к кому вообще обращается папа, разве что к все той же Польше и к отдельным «медвежьим углам» Латинской Америки, если уж даже Филиппины начали действовать, не дожидаясь мнения понтифика.
Однако устойчивость такой «конструкции» преувеличивать не стоит. Когда-то католические консерваторы тоже считали, что им по силам сдержать «радужную волну», все же Ватикан — это Ватикан, не чета протестантским вольнодумцам. Однако общество и власти католических государств нагнали соседей-раскольников довольно быстро.
Суда по всему, в Восточной Европе будут идти те же процессы, пускай и с некоторым отставанием уже от католиков. Почти повсеместно социологи фиксируют резкий рост толерантности к сексуальным меньшинствам у поколений моложе 30 лет.