Сообразим на двоих?
Одной из целей Анкары, спровоцировавшей нынешнее обострение, было повышение ее дипломатической роли в регионе. Дело в том, что Турция, по сути, оккупировала грузинскую экономику, контролирует Азербайджан — но при этом не является ведущим участником ни одного из переговорных форматов по разрешению региональных конфликтов.
На Кавказе же ситуация противоположная. Для Турции это не зона жизненных интересов (если, конечно, не верить в бредовые идеи из серии «Ереван начнет войну с Анкарой за возврат Арарата и Западной Армении»), но в то же время является таковой для России. Южный Кавказ — это подбрюшье Северного Кавказа, где Москва только-только закончила войну с местными террористами. И легитимация присутствия в этом регионе страны–спонсора терроризма (а Турция фактически интегрировала сирийских исламистов в свою внешнюю политику, превратив их в башибузуков XXI века и отправляя защищать турецкие интересы во многие конфликты — от Ливии до Карабаха) Кремлю не нужна.
Хотя бы потому, что Россия пытается примирить стороны конфликта, а Турция, наоборот, заточена на его максимальное разжигание для «окончательного решения» армянского вопроса.
С дальнейшим выходом на разжигание ситуации на Северном Кавказе — уже для решения «российского вопроса» в виде изгнания Москвы с Кавказа.
Обиделись
Понятно, что в Анкаре были крайне недовольны подписанным в ее отсутствие документом.
«Во многом Турция исходила из того, что без нее решение конфликта невозможно — и, по сути, она может и должна представлять интересы Азербайджана, — поясняет газете ВЗГЛЯД старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, доцент Дипломатической академии МИД РФ Владимир Аватков. — И в этом контексте официальное заявление министерства иностранных дел Турции было формально сдержанным. Говорилось, что «прекращение огня, конечно, хорошо, но оно не заменит полное решение конфликта». По факту же такой намек на то, что от Турции тут зависит очень многое. Однако турецкие СМИ отреагировали на заключение перемирия куда более жестко».
Тамошние журналисты (для понимания: турецкая пресса почти полностью контролируется Эрдоганом, а в отношении изданий с альтернативной точкой зрения вводятся драконовские штрафы и организовываются демонстративные посадки) назвали действия Москвы по оставлению Анкары на обочине процесса перемирия «стратегической подножкой для Турции». Возмутились тому, что «Азербайджан, который заявлял, что не будет сидеть за столом переговоров по Карабаху без Турции, был вынужден принять соглашение, исключающее роль Анкары».
Теоретически, конечно, это наступление можно объяснить желанием азербайджанского лидера натянуть реальность на свои слова (дабы потом не объяснять азербайджанскому населению, каким образом «освобожденный» Гадрут после перемирия оказался снова под контролем армян). Однако в своих заявлениях президент Азербайджана прямо оспаривает пункты перемирия, подписанные его министром.
В понимании Ильхама Алиева неизменный состав переговорного формата означает исключительно тот факт, что «переговоры велись, ведутся и будут вестись только между Азербайджаном и Арменией», и «все попытки армянского руководства переложить эту ответственность на марионеточный режим, который существует в Нагорном Карабахе, провалились». В то же время состав посредников (то есть другая сторона переговорного формата) должен быть изменен.
«Состав новой контактной группы или же какой-то рабочей группы — неважно, как назвать — должен отражать существующий баланс сил в регионе, интересы стран региона и должен быть нацелен на результат, — заявил Ильхам Алиев. — Поэтому, безусловно, здесь не может быть никаких сомнений, что Турция должна и будет играть важную роль в деле урегулирования конфликта. В какой форме, юридической или де-факто — это уже вопрос технический».
Однако для Москвы (а также Тегерана, для которого усиление Турции в регионе тоже является угрозой национальной безопасности) это не технический или юридический, а политический вопрос.
И если у иранцев связаны руки по причине наличия в Иране большой азербайджанской диаспоры, то Москве ничего не мешает наказать Эрдогана за демонстративную попытку унизить российский МИД с его посреднической функцией. Ведь в ином случае кому-то может показаться, что данное Сергею Лаврову слово можно не соблюдать.
Вариантов наказания множество — начиная с физической ликвидации группы сирийских стажеров, прибывших под турецким зонтиком в Карабах, и заканчивая масштабным наступлением сирийской армии в Идлибе с целью окончательного освобождения этой территории от боевиков и турецких интересов. Коль Эрдоган далек от восточных традиций благодарности (как говорили в Узбекистане, где я родился, «если тебе сделали хорошее, ты должен ответить в двукратном размере») — то значит, с ним стоит разговаривать в западных политических традициях. То есть языком силы.