Отношения Турции и Евросоюза продолжают портиться, и перспективы вступления Анкары в состав содружества становятся все призрачнее. Стороны уже открыто демонстрируют откровенную неприязнь друг к другу, между лидерами ЕС и президентом Турции периодически возникают публичные перепалки, и Анкара, судя по всему, уже не считается с мнением Брюсселя по тем или иным вопросам. Этот процесс начался еще четыре года назад, причем, как казалось тогда, с позитивного события для обеих сторон.
Когда в 2016 году Евросоюз отчаянно пытался разрешить миграционный кризис, он обратился к Турции. Стороны заключили договор о приеме беженцев, высланных из европейских стран, Турция взяла на себя обязательства сдерживать нелегальную миграцию.
В обмен Анкаре были обещаны средства для помощи в содержании беженцев (€6 млрд), безвизовый режим при выполнении ряда условий и активация переговоров по одному из критериев вступления Турции в ЕС — наличию достаточных финансовых ресурсов.
В Берлин канцлер Германии возвращалась с облегчением — «политика открытых дверей», которую она пропагандировала, уже вызвала раскол внутри ЕС, рост националистических настроений и укрепление позиций правых политиков-евроскептиков.
Турция продолжила выполнять исправно свою часть договора: уже в 2016-м поток мигрантов резко пошел на спад и продолжил снижаться, в 2015 году с турецких берегов в Европу прибыли 860 тыс. нелегалов, а вот за первую половину 2019 года — всего 11 тыс. Одной из причин этого тренда и стало заключение соглашения между ЕС и Турцией.
Поначалу не возникало проблем и с выплатами Евросоюза, а вот выполнение других обязательства не продвинулось, правда, формально придраться Анкаре было не к чему — визовые послабления завязаны на выполнении Турцией ряда условий.
«Президент Франции, господин Макрон, я говорю вам в Турции, и я скажу в НАТО: сначала проверьте вашу собственную голову на предмет смерти мозга», — заявлял тогда Эрдоган.
Вскоре Анкара вмешалась и во внутриливийский конфликт, где разворачивается противостояние между правительством национального согласия (ПНС) во главе с Файезом Сарраджем и Ливийской национальной армией (ЛНА) во главе с Халифой Хафтаром.
В конце прошлого года Турция и ПНС утвердили подписанный в ноябре меморандум о военном сотрудничестве и о взаимопонимании по морским зонам.
Согласно документу, Турция в любой момент может ввести в Ливию войска, если об этом попросит Саррадж. До этого, впрочем, не дошло, однако Анкара направила в страну дополнительное вооружение и военных советников, несмотря на то что результатом Берлинской конференции по Ливии стало подтверждение эмбарго на поставки вооружения в Ливию, а также отказ в предоставлении военной помощи любой из сторон конфликта.
Участие Турции переломило ход конфликта, Хафтар потерял основные позиции и выразил готовность урегулировать ситуацию.
Вскоре начали появляться новости, что турецкие суда в Средиземном море отказываются от досмотров и создают угрозу нарушения стабильности в регионе. Эммануэль Макрон снова заявил о «смерти мозга» НАТО, Анкара снова резко ему ответила. Наибольшее недовольство из стран-членов ЕС проявляла Греция, которая в последнее время вынуждена защищать свои интересы от посягательств все той же Турции.
Меморандум о военном сотрудничестве и взаимопонимании по морским зонам между Анкарой и ПНС не признает право Афин на шельф в районе между островами Родос и Крит.
Между тем, претензии Турции на эту территорию связаны с местными запасами нефти и газа. С ноября прошлого года Анкара ведет бурение на шельфе у берегов Кипра. Ранее Турция объявила о планах начать разведку нефтяного шельфа в греческих территориальных водах.
Афины, защищая свои интересы, заявили о готовности к военным действиям в конфликте с Турцией.
Эммануэль Макрон на днях призвал «наказать» Турцию за нарушение суверенитета Греции и Кипра в Средиземноморье.
«В этой части Средиземноморья, которая жизненно важна для наших двух стран, вопросы энергетики и безопасности имеют важное значение. Речь идет о борьбе за власть, в частности, Турции и России, которые все больше и больше заявляют о себе и перед лицом которых ЕС все еще делает слишком мало. В отношении тех, кто к этому причастен, должны вводиться санкции», — заявил французский лидер, принимая у себя президента Кипра Никоса Анастасиадиса.
Однако до санкций никак не дойдет. Нельзя сказать, что Евросоюз ограничивается строгими заявлениями. В ноябре прошлого года Европейский совет утвердил перечень ограничительных мер в ответ на бурение Турции в восточной части Средиземного моря. Санкции предусматривают запреты на поездки и заморозку активов лиц, ответственных за проведение геологоразведки.
Помимо этого, Брюссель приостановил переговоры по Всеобъемлющему соглашению о воздушном транспорте, отложил на неопределенный срок проведение диалогов на высоком уровне между ЕС и Турцией и сократил финансовую помощь Анкаре на три четверти.
Последним демонстративным жестом со стороны Турции стало ее решение вернуть собору Святой Софии статуса мечети, что вызвало возмущение Греции и других членов ЕС.
«Раньше достаточно сильные инвестиции шли в Турцию и многим странам не хочется терять такого важного экономического партнера, и, естественно, они не приветствуют такие жесткие санкции, — отмечает эксперт. — Видимо, считают в европейских столицах, что надо постараться по максимуму использовать политические и дипломатические возможности, не прибегая к экономическим санкциям, потому что они бумерангом могут ударить по ЕС».
В условиях же пандемии коронавируса COVID-19, и нависшими над всем миром экономическими последствиями от нее, санкции в отношении такого крупного торгового партнера, как Анкара, выглядят нежелательным вариантом, в первую очередь, для самого Евросоюза, отмечает Топорнин.
Евросоюз, по большому счету, высказывает осуждение на словах, причем, в основном, силами президента Франции. Остальные меры, на которые пошел ЕС, попросту не способны заставить Турцию считаться с мнением Запада. На сегодняшний день единственный результат, к которому приводит политика содружества, — ухудшение отношений между сторонами и потеря каких бы то ни было рычагов влияния на Анкару. Между тем, Турция становится все более значимым игроком на Ближнем Востоке и, обрастая влиянием, она могла бы во многом помочь Евросоюзу в тех или иных вопросах.
Теперь ЛНА демонстрирует признаки готовности урегулировать конфликт. Учитывая тот факт, что в ливийском вопросе замешаны и внешние игроки, разрешить ситуацию будет непросто. Однако при правильном подходе ЕС к Турции, Брюссель мог бы принять непосредственное участие в прекращении конфликта и даже заставить Анкару работать на свои интересы на Ближнем Востоке и в районе Средиземного моря, где затронуты интересы, как минимум, трех его членов — Греции, Кипра и Италии. Вероятно, в том числе, руководствуясь и этими соображениями, ЕС пытается нащупать баланс в подходе к Турции, однако, пока на геополитическом пространстве эта политика приносит только минусы.