Издание в октябре еще раз опросило белорусов, которые в августе заявили, что подверглись издевательствам и избиениям за стенами изолятора на Окрестина в Минске. По их словам, тогда их били дубинками, кулаками, заставляли петь и стоять на вытяжку.
«Где-то в середине сентября меня один раз опросил следователь — и на этом все. К тому времени гематомы прошли, поэтому направление на экспертизу не дали, я сам еще в августе смог снять побои и зафиксировать все травмы», — рассказал Александр, получивший после пребывания в изоляторе черепно-мозговую травму, перелом правой кисти, множественные гематомы, ранение в плечо, травмы головы, ног.
При этом он отметил, что сам стал фигурантом уголовного дела по статье «Сопротивление сотруднику органов внутренних дел».
«Двое сотрудников ОМОНа держали мне руки, третий наносил удары по лицу, бил кулаком и дубинкой, когда стал захлебываться кровью, меня развернули и поставили спиной к нему. Он стал бить по затылку и спине, тогда, скорее всего, я и получил черепно-мозговую травму. (…) Следователь спрашивал, могу ли я кого-то опознать. Так они же были в балаклавах! Естественно, нет», — рассказал он.
Сергей, попавший из изолятора на Окрестина в реанимацию, заявил, что решил не писать заявление, так как испугался, что вновь его заберут.
«На Окрестина, конечно, насмотрелся — больше суток стояли в прогулочном дворике, ни присесть, ни прилечь, все в синяках, крови, без зубов», — пояснил он, отметив, что на акции теперь «ходит огородами, чтобы не загребли».
«Они молчат, и я тоже молчу, перестал звонить в СК. (…) Что показала экспертиза — не знаю, в СК не говорят, звонил даже экспертам, они нервно реагируют, мол, не имеют права со мной общаться», — отметил он.