1. Немного истории. В июле при заходе на позицию Джонсон объявил три стратегические задачи: Deliver Brexit\Unite the country\Defeat Jeremy Corbyn. Уничтожение Корбина — не как «лейбориста», а как носителя определенной системы ценностей было объявлено приоритетной целью уровня Брекзита и национального лидерства.
Агрессивная атака на Корбина велась все два года с его триумфа в 2017. И была она беспрецедентно жесткой. Как минимум он «не обладает нужными способностями, чтобы быть премьером», как максимум он «коммунист, сталинист, антисемит, советский шпион и предатель родины». Рамка Корбина и неприятия элитами его потенциального премьерства в случае успеха лейбористов на этих выборах является ключевой для понимания сути произошедшего.
«Историческую победу» консерваторам принесли не супертехнологии, не манифесты, не обещания, не яркость лидера, не всенародная поддержка — а умелое использование специфики избирательной системы и объединение элит против ключевого участника забега в абсолютно российском стиле «Недайбог96».
Фактически, у корбинитов было два «спойлера» — те самые либдемы и партия Брекзита.
Первые — при поддержке «здоровых сил» в английских элитах, призывавших как Financial Times голосовать в каждом округе за «наиболее умеренных и адекватных» сожрали «лейбористский центр», набрали миллион с гаком голосов плюсом и потеряли округ своего лидера. (объяснение их кандидата, который своим участием отдал лондонский абсолютно лейбористский округ консерваторам с ничтожным преимуществом в доли процента: «Мы не допустили премьерства Корбина!» — вот прям так).
Вторые — сожрали традиционно поддерживающих лейбористов работяг и бедноту, тех, которые в своих бедах винят иммигрантов и требуют максимально простых решений. Набрали 650 тысяч голосов и не получили ни одного мандата. Брекзит да либдемы, да бесполезная с точки зрения мандатов прибавка зеленых — вот из этих кирпичей и сложился мавзолей дедушки Джереми. Но памятника великому Борису из такого материала не построишь.
3. Потому что задача номер два — «объединить страну» — с треском провалилась. По реальным политическим предпочтениям не изменилось ничего. Разве что выросли шотландские националисты и чуть-чуть в сторону Шинфейн от юнионистов качнулась Северная Ирландия. Это вряд ли хорошая новость для Лондона. Поддержка консерваторов — как была в начале правительства Мэй, так и осталась. С поправкой на более высокий антирейтинг Джонсона. Оппонентов Брекзита как было полстраны, так и осталось, только они резко потеряли в представительстве, что на втором шаге неизбежно приведет к радикализации — привет тебе, новый более радикальный, резкий и молодой аватар Корбина, оппозиционный избиратель ждет именно тебя.
При этом Джонсон получает практически неограниченные полномочия и два чемодана собственных принципиально невыполнимых обещаний — и по взрывному росту экономики и доходов, и по уничтожению преступности и наведению порядка на улицах, и по созданию лучшей в мире системы здравоохранения здесь и сейчас. Брекзит он без сомнения «доставит», Корбина уже победил, а вот что с этим делать?
Мой прогноз — резкое падение популярности правительства начиная, собственно, с Брекзита в конце января (это судьба всех успешных популистов). Новый лидер лейбористов — пусть он будет трижды из оксфордских студенческих клубов и сначала понравится дядькам из Сити — вынужден будет искать популярности и голосов в радикально левой повестке. Ну и новый шотландский референдум на волне побед местных националистов возвращается на повестку дня.
Досидеть премьерский срок до конца Джонсону будет непросто. «Историческая победа» в условиях отсутствия реальных изменений общественных предпочтений — это нехорошо, иногда лучше «на тоненького», «в борьбе», с «сильной оппозицией», чтобы было чем объяснять в конце концов неизбежные пробуксовки и сложности. А то и они на таком же пустом, как и победа, месте статус «исторических провалов» приобретут.
Видео дня. Кайф под партой: детей подсадили на новый наркотик
Читайте также